Диалог с любимым в WhatsApp: - Сегодня в 21:00 футбол, Германия-Чили. Посмотрим? - Хм, а за кого болеть? - За немчиков? (по старой памяти о работе в немецкой компании) - С какой стати? - И правда. Еще и 22 июня. Ну давай тогда за чилийцев. У них вино вкусное. - Давай!
- Почему сегодня ко мне все приходят обниматься? - Потому что Вы самая хорошая на нашем отделении. Тринадцатилетняя оторва - по другому не назвать - Алеся жестоко шутит над другими детьми, задирает медсестер и всех взрослых, которые пытаются призвать ее к порядку. Ко мне она приходит за обнимашками - "а мама меня редко обнимает, говорит взрослая уже" - катает Костю на плечах, с радостью возится с ним, как с младшим братишкой. Я не пытаюсь ее воспитывать, я с усмешкой не реагирую на ее подколы, и она принимает меня за свою, раскрывается, показывает свою светлую сторону. У нее доброе сердце, под всеми этими нахальными и бунтарскими манерами. Она недавно спасла и выкормила котенка и отказывается его отдавать, несмотря на подозрение на астму. Она таскает Косте печеньки, а мне бумагу и цветные карандаши. Приносит нам планшет, когда у меня разряжается телефон, и Костя отказывается сидеть на ингаляции без мультиков. Я рисую ее в костюме амазонки - "Алеся, страж врат седьмого отделения". читать дальшеВане одиннадцать. Я вижу, как бабушка в коридоре у палаты дает ему пощечину и вырывает страничку из тетрадки, швыряет в лицо. Веснушчатый очкарик в замызганной белой футболке, Ваня сжимается под ее хлесткими нравоучениями. Бабушка - учитель английского. Ваня лежит в больнице вторую неделю, но он обязан заниматься английским, чтобы поступить в Нахимовское училище. Ваня мечтает научиться рисовать. Я прошу любимого привезти мою книгу "Как рисовать голову и тело человека". Отдаю ее Ване. Приходится вырвать самые откровенные страницы с голыми натурщицами, чтобы у родителей не возникло вопросов. Ваня очень рад, и когда мы встречаемся в коридорах, он показывает, какие упражнения из книги успел сделать. Он играет с Костей в серого волка, и Костя хохочет, убегая от Вани. Он просит меня нарисовать его в костюме пирата, и я рисую. Дети и мамы. Папы и бабушки. Врачи и медсестры. Больница - это целый отдельный мир, и сейчас я никак не могу привыкнуть обратно к домашнему ритму. Люди - много, разные. Застенчивая девочка Лиза в очках, любознательная кареглазая Настя, высокий курчавый Глеб, который уже почти перерос детскую больницу. Пухлый азербайджанец Муса, который показывает всем видео с концерта, где играл на скрипке. Упрямец Тимофей, чья мама из разряда "есть женщины в русских селеньях" жалуется, что очень устала в больнице и мечтает вернуться на работу. Маленькая большеглазая Вика, которая чуть старше Кости, но уверенно похищает сердца всего младшего пацанячьего состава. Со мной в палате - слабослышащая Оля, которая читает по губам и говорит как будто с акцентом, как иностранка. У Оли в 27 лет уже второй ребенок - грудничок Тёма. Слушая рассказ про Олину судьбу, я не могу перестать прижимать к себе Костю, хотя он вырывается от бесконечных телячьих нежностей. Олю мама в три года отдала в интернат. Не навещала, только получала пенсию за дочь, получила льготную квартиру. "Моя мама меня ненавидит", - Оля показывает фото с царапинами на лице. Как я поняла, мать хотела ее обмануть и продать квартиру, не выделив ей доли. Дочь пошла в суд, и за это получает от матери ругань и побои. Оля редко говорит "мама". Называет по имени - Люда. Оля смогла получить образование в колледже - садилась на первую парту, чтобы читать по губам, терпела издевательства одногруппников, мыла туалеты после учебы, чтобы как-то прокормиться. Олины мама и сестра работают на "Газпром". Мы с другими девочками в палате помогаем Оле, как можем. Присматриваем за Тёмой, готовим для него смесь. Костя научился катать кювезу на колесиках - "Ляля, спи! Тёма, спи!" Это то немногое, чем мы можем помочь, прежде чем Оля поблагодарит нас - "Девочки, дорогие, храни вас Бог!" - и уедет с малышом на такси к мужу и старшей дочке, за пару часов до нашей с Костей выписки. Света - борец за добро и справедливость. Она интроверт, как признается сама, и редко кого пускает в ближний круг. Немного резкая, категоричная. Но в помощи не откажет, в том числе в психологической. Света - психолог по образованию. Они с Олей много говорили о жизни. Ее сын, Ярик, немного младше Кости, и мальчишки с удовольствием обмениваются машинками. Костя увлечен Лего-пожарной машиной, а Ярику особенно приглянулась Костина бетономешалка. Катя - высокая черноволосая девушка, внезапно из моего родного Ломоносова. У нас даже нашлись общие знакомые. В первую же ночь Катю с маленькой Софией переводят в реанимацию, у малышки сложный бронхит. Потом Катя возвращается к нам "на постой" на выходные, и ходит к дочке на все процедуры. Перед нашей выпиской Катю с дочкой переводят обратно в нашу палату, и хотя малышке прописана куча процедур, дело явно идет на поправку. Катя - воспитательница детского сада. Улыбчивая, корректная, общительная. Она без проблем остается приглядеть за малышней, когда кому-то из палаты надо в душ или выбежать в магазин. Целый мир, с высокими окнами с видом на Греческий переулок, с кричащими под окном чайками и Невским проспектом в двух шагах. Я благодарна всем, кого встретила там - за то, что помогли Косте поправиться, а мне - не заскучать среди больничных будней. Хотя, конечно, несмотря на весь позитив, это тот опыт, который не хотелось бы повторять
В Питере обещают яркий солнечный день. Впереди длинные праздничные выходные. А мы с Костей пролетаем мимо всего этого. Вчера загремели в больницу с обструктивным бронхитом Катание на скорой входит в топ традиций-2017. Радует одно - больница недалеко от работы нашего папы, и он сможет нас навещать.
Наконец-то дошли руки до флэшмоба, который я увидела у Али. Суть: написать список из 10 причин, почему ты любишь то, чем занимаешься. Итак, я люблю литературное творчество, потому что: 1. Этот вид творчества - как зонтик, способный "накрыть" все те занятия и хобби, к которым меня влечет, но на которые не хватит и 48 часов в сутках. Мои герои могут быть звездочетами, парфюмерами и ювелирами. Они могут строить замки и шить роскошные платья, открывать новые земли и чертить карты, искать древние города и нырять за розовым жемчугом. Я многое могу увидеть их глазами, ко многому прикоснуться и многое узнать. 2. Мой жанр - это фэнтези. Мне нравится писать о магии. Мне кажется, путешествуя вместе со мной по мирам, где творить волшебство так же просто, как дышать, читатель может вспомнить о том, что и наш мир полон волшебства. И научиться его видеть. 3. Я люблю рисовать карты своих миров, создавать материки, страны и города. Создавать для них культуру, быт, религию и так далее. Это бесконечный полет фантазии и поле для самых разных экспериментов. Быть демиургом классно)) 4. Для моего увлечения не нужно специальных материалов, особого места. Да, ноутбук или компьютер нужен, плюс немного канцелярских товаров - блокнот для идей, тетрадь для плана романа, ручки и прочее. Но мое творчество - это не только непосредственный набор текста на клавиатуре. Даже вдали от компьютера я могу творить - обдумывать ход сюжета, диалоги, новые детали. Хоть на прогулке, хоть за мытьем посуды, хоть в очереди к стоматологу. читать дальше5. Любую понравившуюся мне идею, яркую деталь, интересный типаж я могу вдохновенно схватить и утащить в творческую лабораторию. Где из него создать что-то новое, вплести в текст или оставить для будущих текстов. Расплющенная крышка бутылки превращается в тяжелый серебряный венец, а оригинальный перстень на мозолистой руке попутчика в метро - в историю наследника обедневшего дворянского рода. 6. Мне нравится все, что связано с языком и словами. Работая с текстом, я получаю особое удовольствие от подбора слов, от построения текста в его визуальном воплощении - разбиение на абзацы, главы, подбор названий к частям текста. Мне это напоминает выкладывание мозаики из множества ярких деталей. 7. Мне нравится объединять пространство литературного творчества и сновиденное пространство. Есть несколько примеров, когда сон давал идею или интересную деталь для сюжета. Из последнего - это рассказ про кота Циклопа, в который я превратила давний отрывок сна. 8. Я пишу рассказы и романы с тех пор, как научилась писать. Мне нравится видеть, как я расту, как выкристаллизовывается мой собственный стиль. 9. Мне нравится этап поиска информации для текста. Хотя пишу я в основном фэнтези, но и этот жанр не обходится без раскопок на самые разные темы. А когда недавно писала рассказ про все того же кота Циклопа, с большим удовольствием читала про космическую программу Бразилии, космодромы всего мира и открытие экзопланет. 10. Меня радует возможность облечь свои внутренние миры в слова и показать их другим. А то одной со всем этим богатством не так весело
Мы гуляем, и целый ворох мелочей возвращает меня в детство. Запах духов идущей навстречу женщины. Блик цветного стеклышка, поймавшего солнечный луч. Сочетание зеленого и желтого - трава и одуванчики. В песочнице возятся дети лет пяти - и я вспоминаю себя, и песочницу под окном, и между "тогда и "сейчас" протягивается нить, и сплетается фенечкой на запястье. Вот лежит в траве лопатка, и я вспоминаю, как мы с подругами выбирали каждая свое направление от центра двора и шли искать на земле сокровища. Мой самый богатый улов был ручкой из голубого пластика, с причудливым колпачком и резьбой. А подруге Оле посчастливилось найти синее стеклышко, и я ужасно ей завидовала. Мой нынешний двор похож на двор детства - тоже большой и замкнутый. Только футбольное поле тут не за забором мореходного училища, а прямо перед моим подъездом. Тут тоже есть арки, где ветер так же яростно дует и треплет волосы. Девчонки рисуют мелками классики, пацаны бегают с игрушечными автоматами и мечами. Новый виток спирали. Теперь уже я - мама. Мой ребенок учится играть с другими детьми, меняется игрушками, взбирается на горку, бегает по траве и собирает камни в ладошку. Сначала - в свою, а потом отдает мне. И я улыбаюсь, потому что вспоминаю, как мама ругала меня за полные камней карманы куртки - грязь! карманы растянешь! - а я не могла пройти мимо таких сокровищ. Каждый камень казался таинственным артефактом. А в большом валуне перед подъездом была слюдяная лесенка и углубление, похожее на дверь, и там конечно же жили каменные гномы. Я рисую мусоровоз цветными мелками, и оранжевый мелок, рисующий фары, яркий и солнечный. У меня цветные пальцы, у Кости тоже, и разноцветные пятна на джинсах и синей шапочке. Маленький фанат дорожной техники знать не хочет про цветы и птичек, ему подавай машины, тракторы и мусоровозы. Похоже, у меня растет технарь. Весь в папу и маму инженеров. Волшебство не кончилось вместе с детством. И это окрыляет.
Имя "Константин" означает "постоянный". Вот уж точно! Кроссовки вместо весенних ботинок? Мать, ну ты даешь! Я не буду это носить! Отдай мою ногу, ааа! Ветровка? Это еще что за новости? Смотри, я тебе показываю, где висит правильная куртка. Какое-такое "жарко"? Знать такого слова не знаю! Отдай мою руку, ааа! А шапочка вроде норм. Даже без помпонов, которые я люблю пересчитывать. Мама, у тебя такой вид, будто ты выиграла в лотерею. Все в порядке? Бабушка купила новые кроссовки. Кому? Мне? Да ладно! Только вроде привык к тем. Зачем мне вторые? Никаких "только померить"! Отдайте ноги, изверги, ааа! К какой такой ветровке подходят новые кроссовки. Вот к этой? Так, стоп! Только что была другая! Опять "жарко"? Через два дня? Ну вы вообще! Носил в прошлом году? Ничего не помню! Любимая бабушка старалась, шила? Ничего не знаю! Надевайте то, к чему я привык. Или я убегу далеко-далеко. Аж в кухню. В уличных кроссовках, ааа! Так и живем
В супермаркете, куда я заскочила за продуктами, пока Костя гостил у дедушки, парень в белой рубашке играл на скрипке тему из "Пиратов Карибского моря" О_o Порой достаточно одной детали - самой неожиданной - чтобы в голове звездным куполом развернулась часть волшебного мира. Сегодня я увидела раздавленную полумесяцем крышку от бутылки, и перед внутренним взором встал... город. Сэн-Харад, Город Восьми Мостов. Тяжелый венец из старого серебра, поросшие мхом каменные стены, жемчуг и туман. Этот город - дальний брат Ан-Таэлла, Города Семи Ветров, о котором я знаю немного больше. Лимон и бирюза, изразцы на стенах, расписные перья и драгоценные камни на длинных одеждах. Моя внутренняя Монголия - это не страна. Это архипелаг.
Пробежка по газону. За плечами - рюкзак, где грохочут мелки, формочки, лопатки, машинки и, кажется, даже один вертолет. На плече - тряпичная оранжевая сумка, из которой выглядывает ковш большого трактора. Впереди - сын, который, хохоча, мчится прямиком на проезжую часть. Поймать, в сотый раз повторить про "нельзя на дорогу без мамы". Пусть это и не оживленное шоссе, а дорога для машин вдоль дома. Костя убегает в другую сторону. На несколько секунд зависает над яркими одуванчиками, пригревшимися на майском солнышке. И бежит дальше. Я бегу следом и радуюсь - трава! Одуванчики! Лето на пороге! Если бы еще ветер не был таким холодным. 16 мая, а я жалею, что не прихватила из дома шапку... Казалось, что эта весна никогда не начнется. Апрельский снег? Пушистый белый ковер и огромные хлопья снега, больше подходящие новогоднему пейзажу. А 31 декабря был дождь, помню-помню. А не хотите ли майский снег? Спасибо, что не на 9 мая, когда мы шли в колонне Бессмертного полка от Ломоносова до Мартышкино, и я впервые несла портрет прадеда и прабабушки, тружеников блокадного Ленинграда. Это была тяжелая весна. Мне казалось, что я перехватчица Алата из собственной книги, и что я сражаюсь с тварями иномирья, а они все лезут и лезут со всех сторон. Дошло до того, что я стала бояться радоваться. Прорыв может застать перехватчицу в любой момент. Я сражалась всю весну. Устала, как чёрт. Безумно хочу на море. Пока не знаю, получится ли. Ох и боюсь я что-то загадывать в этом году! Сложно. Не скучно. Разнообразно. Сегодня счастье, завтра слёзы. Бессилие, потом сжали зубы и фигачим дальше. Потом лежим клубком все выходные и посылаем нецензурно всех, кто пытается нас выколупать из одеяла. И снова - вдохновение, куча идей, полет. И снова - отчаяние, обида и "можно я уже передохну от такой насыщенности событиями?" Это называется "высокий коэффициент событийной гравитации". Опыт прокачивается за месяц как за год. Круто, конечно. Но можно мне все-таки на море, а?
Сновиденный мир перестроился, теперь отправная точка переместилась с дома моего детства на текущий дом. Встаю на подоконник, прижимаюсь лицом и ладонями к стеклу. Люблю это ощущение - стекло становится гибким и ломким одновременно, и я просачиваюсь на улицу, и лечу на карамельный свет фонарей.
... записать Костины говорилки в 2 года. А то все так стремительно меняется, хочется сохранить для истории. Говорит с каждым днем все больше. В приоритете - слова, которые связаны с машинами: гугаИк (грузовик), фаы (фары), йуль (руль), капо (капот), бигабак (бензобак), мигака (мигалка), дип (джип). Знает модель машины деда, говорит Киа. Вообще узнает все Форды Фокусы с любого ракурса (раньше у деда была такая машина) и радостно кричит: Деда! Теперь начал и на Киа Рио так говорить. Трактор называет "виу-виу")) И вместе с ним все машины, у которых есть мигака. Сечет их везде. Мусорную машину называет бум-бума. Обожает наблюдать за ее работой, восклицая: Бум-бума! Дядя! Каку! Еще один блок слов - инструменты: атёка (отвертка), пиа (пила), дель (дрель). Знает назначение основных инструментов, с удовольствием играет и с игрушечными, и с настоящими. Говорит мама, папа, дядя, тетя. Себя называет Котя. Меня называет мама Ава (мама Алла). Из других имен запомнил прабабушку (баба Ия - Ира) и дедушку (Мися - Миша). Легко говорит дядя Дима про моего двоюродного брата. Знает, везде показывает и называет четыре цвета: черный, белый, синий, серый. Из частей тела называет пупок, попу и уку (руку). Считает до двух: одинь, ва (считал подушки, мамины уши, папин нос и т.п.). Иногда может повторить/назвать следующие цифры при счете ступенек, например. Особенно хорошо говорит пять. Другие слова: да, не, никак, опять, мимо, нету, где, кап-кап (копает), ко (ковш), капок (компот), пить, пать (спать), сядь, бегом, шаик (шарик), коик (коврик). Совсем недавно стал конструировать фразы из двух-трех слов: Где Котя? Где ука? Опять мимо! Синие дяди! Одинь синий шаик. Чёний дип (черный джип). Чёний чай.
Конечно же, во второй этап я не прошла, что вполне предсказуемо. Хотя и обидно. Учитывая, что фантастику я не писала, дай боги памяти... никогда? А рассказы - в старших классах школы, после чего окончательно и бесповоротно отдала душу крупной форме - я считаю, что справилась с этим вызовом самой себе неплохо. Написала два рассказа. Оба получили как критику, так и очень приятные отзывы, а также интересные замечания на тему того, к чему стремиться. В общем, achievment unlocked. Я пишу рассказы. Фантастические. Офигеть! Что вынесла для себя хорошего из конкурса: - одна из комментаторов очень тепло отозвалась о моих текстах, найдя в одном из них "классическую фантастику в самом лучшем смысле этого слова" - да, наследие крупной формы сложно перебороть. В малой форме надо быть осторожнее с перескоками точки зрения, с которой ведется повествование - для одного из рассказов придумала декорации, которые так мне понравились, что я придумала еще одну идею, которую можно в них обыграть. И даже начала писать, но к концу приема работ не успела. Ничего. Допишу. - мне понравилось экспериментировать с языком и формами подачи информации - я наконец-то в литературной форме изложила две давно просившиеся на волю истории, одна из которых - настоящая.
Теперь вот несу свои творения сюда. Наслаждайтесь
Выше скорости света
Океан горел. Огненный дождь заставлял его бурлить и бесноваться, огромные пылающие глыбы усеяли мелководье. То тут, то там на поверхности воды плясали розовые язычки пламени. Будь здесь звездные братья, они рассказали бы о горящей воде «по науке». Как они любят. Но их не было. Дети океана были один на один с огненным безумием, льющимся с небес. Паника и крики обтекали Сэдэн’тху, как прибой обтекает скалу. Она безучастно смотрела на горящий океан. Вот с ночного неба летит еще глыба. К ней? Нет, упала где-то за спиной. Земля под ногами всколыхнулась. Осколки раковин знакомо ткнулись в ладони и колени. Следующий огненный снаряд будет ее. Ну же, давай! Там, за спиной, кричали, бежали, звали друг друга по имени. Сэдэн’тха не прислушивалась. Огненный шар. Дом, пылающий, как погребальный факел. Будь прокляты мои быстрые ноги. Прохлада большой воды омыла пылающее лицо. Она еще что-то чувствует? Марун’тха. Рыжая озорница, лучшая из повитух деревни. Дарран’тха. Серьезная темноглазая травница. Их троих называли… Ну куда же ты, огненная глыба? Я здесь. …драгоценными камнями Ожерелья Охотницы. Всегда вместе, как три ярких точки в созвездии над весенним океаном. Зачем я, если их нет? Больно. Мне больно. Воде. Лесу. Планете. Умереть, глядя на океан. Сэдэн’тха стояла на коленях и ждала.
читать дальше– Эвакуация? Вы вообще представляете себе, сколько это будет стоить? Во-первых, зафрахтовать грузопассажирские корабли. Во-вторых, покрыть убытки тем, кто их сейчас использует. А вы думали, у нас свободные пылятся в ангарах? Все на линиях, все до единого! Загибайте пальцы, господин советник! В-третьих, найти пилотов, которые с риском для жизни высадятся на Окарну… – С риском? Но ведь время падения рассчитано с погрешностью до двух часов! – А вы рассчитали, сколько времени понадобится, чтобы оповестить население планеты? Сколько людей нам нужно будет туда отправить? И не просто людей с улицы, а военных специалистов! Выделить гонорары. Вы готовы фрахтовать корабли? Платить пилотам и военным? Оплачивать им заоблачные страховки? Из своего кармана, господин советник? Готовы? – Я уверен, найдутся спонсоры! – Спонсоры для доставки с Окарны сотни миллионов человек? За десять дней? И корабли! Если вы отзовете на Раурран все звездолеты, вплоть до личного катера Его Высочества, туда и сотая доля не поместится! И потом, куда мы денем беженцев? Города и без того перенаселены! Отправим их на теневую сторону нашей планеты, пусть замерзнут вместо того, чтобы сгореть? – Почему мы не начали эвакуацию раньше?! – Вы у меня это спрашиваете, господин советник? У меня?! – У вас, господин министр, у вас! Вы понимаете, что Окарна выгорит дотла? А что не выгорит, будет уничтожено цунами? Сотня миллионов жизней будет на вашей совести! – На моей?! Послушайте. Хотите мой личный катер? Туда поместится сотня человек. Давайте, летите! Где я возьму вам деньги? Где я возьму корабли?! – Они все погибнут! Неужели никто кроме меня этого не понимает?! – Все понимают, друг мой. Но все, кроме вас, умеют считать.
«Совет по космическому туризму Рауррана аннулирует ваш тур в санаторий «Дети океана» (г. Лагора, Окарна) по причине подозрения на эпидемию огненной оспы на Раурране. Приносим свои извинения за доставленные неудобства. По вопросам возврата денежных средств обращаться на частоте Совета по ментальному каналу триста пятнадцать».
Секретное задание, сказали Кларген’у. Ваша «Искра» будет висеть в пятом секторе орбиты Рауррана и наблюдать метеоритный поток. Задача: не допустить падения шального метеорита на планету. На нашу планету. Задача ясна? Так точно! Тайна, ликовал Кларген’. Тайна даже для родственников и друзей экипажа «Искры». Да и экипаж незачем ставить в известность обо всех деталях. Висим. Наблюдаем. Не допускаем. Подпишите вот здесь о неразглашении. Это вам не сопровождать грузопассажирские лохани к соседним системам. Это первое серьезное задание для «Искры» после выпуска Кларген’а из академии. Первое после его назначения командующим корабля. Он видел, как рвутся поучаствовать в важном деле его сокурсники, пилоты челноков «Искры». Он знал это чувство – восторг и готовность доказать всей Вселенной, чего ты стоишь. Он будет плохим командиром, если поддастся чувствам или даст поддаться другим. Сухарь, говорили про Кларген’а за спиной. Отличный командир, восхищались в лицо. Стройность мыслей, чистота ментальных каналов. С хаосом в голове нечего и соваться к системам звездолета. «Искра» заняла позицию в пятом секторе, между «Крылатым» и «Перехватчиком» за четверть космочаса до расчетного времени.
Управлять звездолетом – почти то же самое, что управлять собственной рукой. Только мысленный импульс осознан, выверен и ясен, как световой сигнал в вакууме. Пять пальцев руки, пять челноков на «Искре». Привычно разделить ментальный канал на два – прием и передача. – «Крылатый» – «Искре»: фиксирую прохождение метеоритного потока из сектора четыре в сектор пять. Подтвердите. – «Искра» – челнокам: наш сектор. Подтвердите. Пять сигналов сливаются в мысленный хор. Подтверждают. – «Искра» – «Крылатому»: вас понял. Работаем. – Кларген’! Так и не научился называть сокурсника «командиром». – Слушаю. – Траектория движения потока! – Максимально близкая к расчетной. В чем дело? – Они движутся к Окарне! Применить импульсный разряд? – Отставить, Тарис’! Наши разрядники не помогут. Оставаться на позиции. – Там люди! – Отставить! Применение разрядников может отклонить часть потока в сторону Рауррана. – Они погибнут! – Отставить панику в эфире! Оставаться на позиции! – Да пошел ты! Разрыв ментального канала. «Отстыковка заблокирована». Не успел! Ах ты… Было пять пальцев, осталось четыре. Эти никуда не денутся. – Командир! Как помехи в чистом ментальном импульсе – удивление, возмущение, злость. – Отставить! Оставаться на позициях и вести наблюдение! Отстыковка заблокирована, согласился корабль со своим капитаном. Эти никуда не денутся.
Какая скорость выше скорости света? Любой выпускник космической академии Рауррана знает. – Пять лет будем возить руду со Стернекса на грузовиках. Нет! Все десять! – Я скажу, что ты пыталась мне помешать. – Скажет он! Выживи сначала! Некогда думать, рассуждать, взвешивать. О том, какая ты сволочь, Тарис’ – рисковать жизнью штурмана ради незнакомцев с Окарны. О том, что в грузовой отсек челнока поместится с полсотни человек. О том, что будет с его карьерой пилота, если они с Лайр’ой вернутся живыми на Раурран. – Вернемся – женюсь! Веришь? – Идиот! Геройская ты задница! Сближение с потоком через десять… девять… Пятьдесят спасенных лучше, чем ни одного. Ради этого стоило разорвать ментальный контакт с командиром и мгновенно увести челнок в гипер-слой. Какая скорость выше скорости света? Скорость мысли.
Умереть, глядя на океан? Не могу. Больно. Ему больно. Мне больно. Больно смотреть. Закрою глаза. Шум. Жар. Моя гибель, это ты? Моя глыба-спасительница с жестоких небес, ты? Дождалась. Хорошо. Схватили, тащат. Не знаю, кто. Нет сил дотянуться мыслью. Зачем тащат? Оставьте тут. Нет сил сопротивляться. Кричит над ухом. Мягкий голос, жесткие слова. Не наш. С Рауррана? Помощь? Звездные братья? Не надо. Оставьте. Оставьте тут. Не слышит. Не могу говорить. Думаю. Громко думаю. Нет сил. Не слышит. Тащит. Пахнет металлом.
– Старт через десять, девять… – Не успеваем! – Старт! – Слева! – Вижу! Координаты? Мысль Лайр’ы входит в висок, как лазерный луч – горячая, точная. Есть координаты ухода в гипер-слой. Набор высоты. Пылающие шары валятся повсюду. Не страшно. Как будто нет смертельной опасности для пилота, штурмана и полусотни пассажиров. Как будто он, Тарис’, снова сдает экзамен на ментальном симуляторе. Челнок, послушный мысли пилота, лавирует под огненным дождем. Не рука, послушная ментальным импульсам – что за сравнение! – он, Тарис’, сам летит в спасительное небо. В смертоносное небо. Лайр’а щурится и сыплет отборной руганью. За их спинами, в грузопассажирском отсеке, поют спасенные с Окарны. Молятся? Прощаются? Благодарят? – Гипер через три, два… Чернота космоса вливается в обзорники. После вспышек пламени она ослепляет. – Ну что, женишься? – криво улыбается Лайр’а. Ее губы дрожат. – Конечно! Если ты не против выйти замуж за пилота раздолбанного рудовоза. – Я подумаю.
– Тарис’, там девушка. – Красивая? – Полуживая. – Ожоги? Раны? – Ментальный ступор. Она горит изнутри, вместе со своей планетой. Есть идеи? – Дай подумать. Уж лучше думать об этом, чем о возвращении на «Искру». Или на Раурран своим ходом, навстречу светлому рудовозному будущему. Они называли нас звездными братьями. Мы похожи. Только они могут мысленно соединяться со своей планетой. С природой, что их окружает. А мы… – Лайр’а, ты можешь пока побыть в грузопассажирском, а ту девушку посадить в штурманское кресло? Усмешка, изогнутая бровь, хлопок по плечу. – Надеюсь, жен ты меняешь не так легко, как штурманов.
Крылатый корабль звездных братьев. Уносит от страдающей Окарны – дальше, дальше. Уносит тело, а душа остается там, на берегу пылающего океана. Чьи-то голоса поют. Чьи-то руки берут за плечи. Жесткий голос, мягкие слова. Мягкое кресло, жесткий металл под локтями. Мягкой лапой касается мыслей чужая мысль. Не трогай, не надо. Мыслей нет, только огонь. Горю. Догораю. – Ты слышишь меня? … а душа остается… – Слушай меня. Я Тарис’. Пилот. Мы летим на челноке на Раурран. Ты… … на берегу пылающего океана… – … будешь моим штурманом. … где остались навсегда мои сестры… – Почувствуй челнок. Почувствуй глубину космоса. Можешь не открывать глаз. Я помогу. Вот Раурран. Смотри. Мысль пилота похожа на доверчивого ручного зверька: тычется носом, зовет играть. Планета похожа на мяч. Играем? Мысли-струны рвутся. Нет огня. Нет боли. Есть крылатый корабль. Он догоняет яркий мяч – ближе, ближе. Новые струны тянутся, вплетаясь – в мысли? В душу? Звездный корабль – живой? Ну конечно! Перекатываются под стальной кожей мышцы-механизмы. Бежит горячая кровь по жилам-проводам. Живой. Летит, торопится, дышит. И космос? Да! Бросает мячики-планеты, улыбается: лови! Живой. Живая. Улыбается космос. Улыбается корабль. Улыбается пилот. – Мы летим домой.
Он так и не стал Сэдэн’тхе домом по-настоящему, надменный и практичный Раурран. Адаптация выживших с Окарны: быстрая, без лишней огласки. Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? Детский вопрос и взрослый ответ: космоэнергетиком. Я правильно запомнила название? Жилы-провода, энергия-кровь. Крылатые звездолеты и живой космос – мой дом. Она летала много. На Раурране задерживалась только по особым поводам, вроде свадьбы Тарис’а и Лайр’ы. Рудовоз «Упрямец», который Тарис’ пилотировал целый год, стал первым рабочим местом космоэнергетика Сэдэн’тхи. Потом судьбы спасителя и спасенной разошлись по своим орбитам. Он – пилот челнока на «Перехватчик», она – младший энергетик на круизном лайнере «Легенда». Сэдэн’тха спрашивала себя: что раз за разом зовет ее в полет? Мешает осесть на любой планете из драгоценного ожерелья круизной трассы? На Раурране космос клином не сошелся. Снова и снова плывущая за стеклом обзорников осиротевшая Окарна? Чувство, которое приходило к девушке только на борту звездолета – единство со всей Вселенной? И то, и другое. А ведь было еще и третье, улыбка космоса, их с Сэдэн’тхой общая тайна. «Свет, идущий от дальних звезд, приходит к нам через сотни, тысячи, миллионы лет», – помнилось из курса астрофизики. Какая скорость выше световой? Для мысли нет преград. Нет расстояний и времени. «Не веришь? – подмигивал космос. – Смотри!»
«Астрономы нашли семь экзопланет, вращающихся вокруг звезды TRAPPIST -1 в созвездии Водолея на расстоянии около сорока световых лет от Земли. Все планеты сопоставимы по размеру с Землей, три из них находятся в «обитаемой зоне», их поверхности могут быть покрыты водными океанами, что увеличивает шансы найти там жизнь».
Дотянуться мыслью за сорок световых лет. Созвездие Водолея? Детям океана с Окарны это бы понравилось. Три обитаемых планеты? Две. Теперь уже одна. «Это можно исправить!» Чей это голос? Надежды, не погибшей под огненным дождем? Тех немногих жителей Рауррана, кто хотел бы помочь пострадавшей планете? Живого космоса, который знает все? Человек. Это голос человека. Сорок световых лет. Планета Земля в системе звезды, что зовется Солнцем. Дальний космос. «У них… у нас на Раурране нет технологий, которые возродили бы планету после метеоритного дождя». «У нас тоже нет. Но это пока. Я работаю над этим. Диплом… да ты наверное не знаешь, что это. У нас и с космическими кораблями пока не очень. Преодолеть скорость света…» «Может скорость мысли! Ты ведь докричался до меня через сорок световых лет». «И даже получил ответ сразу, а не на пенсии! Уму непостижимо! И вообще, на каком языке мы с тобой…» «Забудь про язык! Про время. Про расстояние. Про скорость света! Просто помни, что есть звезда Элайа, которую вы называете TRAPPIST-1. Есть я. Есть ты. Космос – живой. Мы все – одно. Найди ответ. И прилетай». «В криокапсуле? Через тысячу лет?» «Время не имеет значения, ты забыл? Я буду ждать». Жить, держа целый космос в ладонях. Сэдэн’тха улыбалась, шагая по техническим коридорам «Легенды», и Вселенная улыбалась вместе с ней.
Лингвомания набирает обороты. Сайты по истории, астрономии, страноведению - это клево. Но еще ведь есть моя профессиональная область - электротехника, энергетика, инженерия. Так что атакуем по всем фронтам: с Дуолинго учим общую лексику, и параллельно лазаем по проф.сайтам, повторяем/узнаем специальную лексику. Да, мне бы очень хотелось работать так, чтобы все сочеталось: маркетинг, электротехника и иностранные языки
Таки завела тэг Лингвомания. А что поделать, если Остапа понесло, и Остап себе третий курс добавил. Турецкий. Четвертый иностранный. Окееей)) Мне давно нравился этот язык. Он красивый, необычный и надо учить с нуля. Поставила минимальную нагрузку, там сложнее всего, конечно)) Читаешь фразу вслух - получается бырым-бырым-бырдым, но прикольно. Ben bir elma yerim - Я ем яблоко, бырым-бырым))
Что успела узнать интересного из базового урока: Мужчина по-турецки Adam Есть i, а есть ı. Второе читается как милое русскому сердцу ы. Женщина, например, кадын Интересный порядок слов: я яблоко ем, я воду пью.
Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы в соцсетях не зависало))
Продолжаю радовать испанскую и португальскую сов Duolingo. Перевела оба курса на английскую базу, теперь мозг ежедневно имеет дело с тремя языками помимо родного. И кайфует от этого. Пора новый тэг вводить, Лингвомания или вроде того)) Помимо иностранных языков, у меня еще куча интересов. Например, писательское мастерство, история, астрономия. Что я сделала? Правильно, нашла португальский сайт для писателей, испанский - по истории Испании. Ну и англоязычный сайт NASA до кучи)) Даешь приятное и полезное чтиво с телефона))
...примерно вот в это время, около полуночи, мне принесли завернутый в одеяло сверток. Из свертка смотрели два внимательных глаза. Так мы познакомились с сыном. Самый лучший, самый озорной, самый любимый